Летающая рыба, бегущая по волнам и о чём-то поющие. Одесская музкомедия поставила мюзикл «Алые паруса»
Вот много всего, а Грина — маловато.
В Одесском академическом театре музыкальной комедии имени Михаила Водяного состоялась премьера мюзикла «Алые паруса». Штатный романтик ТАЙМЕРА Мария Гудыма смотрела её из пятого ряда.
Последнее десятилетие отмечено каким–то бумом на постсоветском пространстве — все стали писать и ставить мюзиклы «Алые паруса». Самый известный — с музыкой Максима Дунаевского и либретто Михаила Бартенева и Андрея Усачёва. Шхуна «Секрет», как тот «Летучий голландец», вырисовалась из тумана и айда бороздить океаны сцен, видимо, чтобы зрители и авторы спектаклей вынесли какой–то важный жизненный урок. И не говорите чуши, будто романтика лжива, Одесса — город любви, здесь каждая девушка обретает своего капитана Грея, пессимистичные мотивы ни к чему. Десятки постановок, а идея в целом неизменна: погрязшая в быту и косности деревушка Каперна не приемлет Ассоль, умеющую мечтать.
Бомжеватый Эгль (Влад Кутуев) придумал сказку об алых парусах, смутившую юную Ассоль
Обитателей деревни, недовольных, что Ассоль «не такая, как все», все постановщики стараются одеть как–то по–чудному, чтобы их облик вызывал тревожные ощущения у публики. В одесском мюзикле жители приморской Каперны одеты так, словно они недавно вышли на поверхность земли из морских глубин и ещё не растеряли всех плавников (художник по костюмам — Елена Лесникова). Их мировоззрение, говоря попросту, «дно». Подняться над мещанским уровнем удаётся Чайке, но об этой удивительной птице поговорим чуть позже.
Одесские «Алые паруса» — сугубо украинский продукт, как с гордостью подчёркивает директор театра Елена Редько, имея при этом в виду и самого автора первоисточника, Александра Грина. Либретто по повести «Алые паруса» написал известный украинский поэт Александр Вратарёв, автор текстов популярных песен «Идёт девчонка», «Натали», «Леди Гамильтон», свежий пример — «Шлёпки» («Когда я убегала от тебя без оглядки, шлёпали шлёпки, мои–и пятки, шлёп, шлёп, шлёп…»).
К сожалению, большие массивы текста тонут в несовершенной актёрской артикуляции (над этим многим исполнителям нужно ещё поработать), и среди публики даже родилась идея — хорошо бы театр печатал в программках либретто, как в опере. Тогда будет ясно, кто кому Рабинович, откуда прибежала по волнам в эту историю Фрези Грант и что случилось с Меннерсом–старшим (на том спектакле, где мне посчастливилось быть, у артиста ещё и отказал микрофон, и суть его запустивших механизм конфликта претензий к Лонгрену осталась неозвученной). А ведь мюзикл — это отлаженная машина, значит, предстоит подкрутить все винтики.
Поскольку в спектакле заняты дети, ещё не имеющие большого сценического опыта, зря им придумали мизансцены, в которых нужно петь, танцуя и поворачиваясь спиной к залу — текст пропадает напрочь. Но это беда вообще всех мюзиклов на данный сюжет: что–то обязательно тонет и не прочитывается, артистам мешает громада текста (а Грин–то лаконичен и точен).
Музыку написали украинские композиторы Виктория Васалатий и Юрий Кондратюк. Рискну предположить: Грин в чистом виде вдохновлял их гораздо больше Вратарёва, поэтому лучшие моменты мюзикла связаны отнюдь не с главными героями, коим либреттист вложил в уста много общих фраз (как они, бедные, это выучивают, вот же зависимая профессия!).
С Грином и артистам легче. Маленький шедевр — роль матроса Летики, которую исполняет Алексей Коннов. Стопроцентное попадание в образ! Юморной, подвижный, колоритный Летика получился, как говорится, «от и до», ибо Грин как раз для него и написал рифмованные строки, ложащиеся в форму куплетов и в ритм матросской джиги: «Из шнурка и деревяшки я изладил длинный хлыст и, крючок к нему приделав, испустил протяжный свист! Этот червь в земле скитался и своей был жизни рад, а теперь на крюк попался — и его сомы съедят». Летика восхищал всю команду «Секрета» как раз своим умением приговаривать стихами. А рыбалка происходит так: удочку Летика забрасывает в оркестровую яму, откуда уже дирижёр, он же Чайка (солист театра Владимир Кондратьев) бросает ему на сцену бутафорских рыб.
Летика (Алексей Коннов)
Чайка (Владимир Кондратьев)
Кого подобное смущает, пусть представит себе берлинскую «Комише опер», где дают «Русалку» Дворжака, потроша на сцене свежую и даже вполне ещё живую рыбу. Чешуя летит в зал, в этот момент многие зрители покидают театр. Лети–ка, рыба, к рыбаку Летике! Напомним, что год назад в театре проводилась международная режиссёрская лаборатория, в ходе которой одним из победителей был Максим Булгаков, получивший предложение стать режиссёром и балетмейстером «Алых парусов». Банальных мизансцен от него никто и не ждал.
К сожалению, для остальных героев Грин ничего не зарифмовал (ну, кроме одеколона «Роза–мимоза», которым Грею, ещё когда он был юнгой, советовали отмывать его «чувствительные крылышки», если к ним «пристала смола»). Но других либреттистов у меня для вас нет, и с текстом придётся побороться, хотя бы внятно его артикулируя. Порадовали три возраста Ассоли — маленькие девочки Настя Семенюк и Ася Пшеничная, а также юная Елизавета Дюльгер. Эта Ассоль — Ассоль здорового человека, она нормальная добрая девушка, не злая и не завистливая, как придонные обитатели Каперны.
Грей — вообще чистое здоровье, как в образе маленького аристократа (Богдан Гончаренко — будущая звезда!), так и в обличии капитана (Сергей Федоренко) — никакой разочарованности жизнью, которой грешат Греи многих других сценических версий. Одесский Грей — это типичный русский моряк (хотя Грин и выше разделения на национальности, его мир вымышлен), прямодушного, искреннего, готового постоять за правду и влюбиться от всего сердца в достойную девицу, защитив её от аборигенов Каперны. В первую очередь — от явно неравнодушного к ней брутального Меннерса–младшего (Александр Владыченко прекрасно танцует, но из спетого им, увы, можно было разобрать только рефрен «Не такая, как все!»).
Погребничий Польдишок (Сергей Мильков) подавал не лучший пример маленькому аристократу Артуру Грею
Служанка Бетси (Яна Цушко) и Грей в детстве (Богдан Гончаренко)
Грей вырос и стал бравым капитаном
Оправдать всё, что угодно, своей актёрской харизмой может Андрей Мирошниченко, бесподобный в партии Лонгрена, доброго и нежного отца Ассоли (и всё же реплика «Чёрную игрушку я сделал, Ассоль!» вызывает подозрения, что автор либретто слишком увлекается телепередачами об экстрасенсах, а это уже совершенно из другой оперы). 
Лонгрен однажды смастерил игрушечный кораблик, за неимением белой ткани пустив на паруса красный шейный платок
И всё же спектакль дарит много положительных эмоций, а когда разворачиваются алые паруса в финале (художник–постановщик Станислав Зайцев выбрал такой ракурс, будто все зрители оказываются на палубе «Секрета», то есть на пути к счастью), восторгам нет конца. 
Успокаиваться рано, ведь спектакль живёт не только премьерными показами, можно достичь совершенства — а иначе и затевать бы не стоило.
Фото: Пётр Катин.