В каждом Париже есть свой Авлабар: Одесская музкомедия потрясает новой «Ханумой»
Не «анти-Товстоногов», а эталонный Белов!
Одесский академический театр музыкальной комедии имени Михаила Водяного
превзошёл себя, показав премьеру мюзикла «Ханум». Превзошёл себя в первую
очередь известный российский режиссёр Дмитрий Белов, лауреат премии «Золотая
маска», уже поставивший на одесской сцене мюзиклы «Обыкновенное чудо» и «В
джазе только девушки».
«Ханум» — это спектакль мечты. В нём всё слажено и отлажено до последнего движения бровей (ну вы понимаете, брови принадлежат Руслану Рудному в роли слуги Тимоте) и при этом выглядит совершенно естественно и рассказывает о нас сегодняшних, а не о, допустим, проблемах древних греков. Эталонный спектакль Георгия Товстоногова «Ханума», поставленный в ленинградском БДТ в семидесятых, не стал для Белова предметом рефлексии, спора, подросткового бунта (уже имеем в украинском театре «Турандот», поставленную в манере «анти-Вахтангов»).
Никто ничего не отрицает, никто никуда не уходит, просто талантливый человек
вдохновенно творит, а другие талантливые авторы спектакля с огромным
удовольствием творят вместе с ним. И уже наряду с «Обыкновенным чудом» имеем в
репертуаре постановку, которой впору дать второе название: «Необыкновенное
чудо». Редкие старожилы помнят не познавший экранизации спектакль сорокалетней
давности «Проделки Ханумы» Матвея Ошеровского на одесской сцене. Но Белов,
успевший поработать с Матвеем Абрамовичем, с уважение и пиететом о той постановке
отзывается, и — снова не спорит. Ему есть, что сказать, вне зависимости от
предшественников.
Пьеса классическая, в Сети доступная, тут особой интриги нет, но в театре
важно ведь не «что», а «как»! Написанный в 1882 году водевиль Авксентия
Цагарели «Ханума», казалось бы, слишком отдалён от нас во времени, шутка ли,
автор родился ровнёхонько 160 лет назад! В оригинале пьеса тоже доступна, к
нему приблизили текст мюзикла, опираясь всё же на либретто Бориса Рацера (между
прочим, коренного тифлисца) и Владимира Константинова. Режиссёру в оригинале
весьма понравился образ старого князя, который в итоге одумался и отрёкся от
своих притязаний на руку юной невесты, принял с поистине княжеским достоинством
свою новую роль — почтенного патриарха.
Князь Пантиашвили в исполнении заслуженного артиста Украины Сергея Лукашенко (господа артисты, я знаю, что состав не один, но позвольте растянуть удовольствие и вернуться к «Ханум» в дальнейшем, сейчас речь о премьере!) — удивителен. Как нежно он, от пьянства уже опустившийся на четвереньки, пытается играть в салочки с престарелой сестрицей Текле (заслуженная артистка Украины Тамара Тищенко), из любви к нему прощающей и украденный браслет, и несостоявшееся много лет назад собственное замужество, ведь возможность позаботиться о братце была ей дороже отношений с женихами. Но даже шестидесятилетний, мужчина женихом быть не перестаёт, вот и мечтает Текле найти ему богатую невесту. Почему бы и нет? Честно говоря, Вано гораздо симпатичней своего юного племянника Коте (лауреат международных конкурсов Александр Кабаков), которого предпочтёт юная Сонэ (Елизавета Дюльгер). Но что вы хотите от шестнадцатилетней стрекозы (Лизе и в жизни шестнадцать, тут совпадение невероятное и притом удачное)?! Конечно, ей по душе непосредственный парнишка в коротких штанишках!
А князь Вано, просадивший и прокутивший все имения, вроде бы потерял интерес к женщинам, но стоит ему увидеть красавицу Сонэ, и он преображается: из этого старого петуха и впрямь ещё можно приготовить сациви! И начинается потрясающий баттл между юной красоткой и подержанным шестидесятилетним женихом, он и рэп читать будет, чтобы покорить даму своего сердца! Дирижёр-постановщик спектакля Владимир Дикий предупреждал: «Гия Канчели всё-таки автор классического толка, хотя и наш современник. Поэтому одесские музыканты Наталья Архипова и Алексей Петухов занялись аранжировками и сделали музыкальную ткань спектакля ультрасовременной: с элементами джаза, самбы, сальсы, хип-хопа, рэпа. При этом лейтмотивы бережно сохранены». Но он не рассказал, что музыка Канчели может быть такой «вкусной» в любой аранжировке. Талантливые дирижёры всегда меньше говорят, зато потрясают оркестровым исполнением, и Владимир тому — блестящий пример.
Главный акцент всё же сделан на образе свахи Ханум, всю жизнь следовавшей
принципу «Ты — мне, я — тебе» и вдруг испытавшей чувство любви. Ну чего там,
даже страсти! Пару раз так прижал её Акоп, что стало понятно: спектакль для
взрослых, но и детям отворачиваться не придётся, они просто поймут, что двух
сильных и красивых людей внезапно потянуло друг к другу. Эмансипированная
бизнес-вумен облачена в практичный комбинезон, краги, фуражку (даже жаль, что
потрясающие ножки народной артистки Украины Ольги Оганезовой на сей раз не
будут видны), а сексапильный приказчик Акоп (Сергей Мильков), как подобает
успешному тифлисскому армянину, разодет «дорого-богато», и армяк на нём с
узорчатой подкладкой, хвастливо выставленной наружу уголками (респект художнице
по костюмам Анастасии Шенталинской), и шапка высокая.
И вот кто бы мог предположить, что резкая, острая на язык и тяжёлая на руку холостячка да скептик-язвенник забудут про своё торгашество (невестами ли, скобяными товарами ли, не суть) и представлявшийся им клеткой брак вообразят желанным гнёздышком? Переломный момент — вот он, налицо, стоило красотке Ханум (так в оригинале пьесы, и более соответствует волевому характеру этой селф-мейд-вумен) удачно наклониться, и…
Балетмейстер-постановщик Марина Суконцева совершенно справедливо говорит: «Хореография существует в спектакле на уровне жеста, пластики, и она характерная: человек танцует, когда ему для выражения чувств уже недостаёт слов». А как выплясывает первый богач Авлабара Микич Котрянц (Денис Фалюта) на капоте убитого «запорожца» (ну не фаэтон же, в самом деле, на сцену выкатывать, а «лорен-дитрих» попробуй сыщи) — соскользнёт — не беда, не прерывая пения снова вспорхнёт на исходную точку! И он же в роли собственной матушки Ануш, строго приглядывающей за внучкой Сонэ — сама пойдёт учить туры вальса, лишь бы молодой учитель к талии внученьки не прикоснулся, неважно, что у самой талии-то и нету…
Место действия — район старого Тифлиса Авлабар — напоминает режиссёру одесскую Молдаванку, киевский Подол и московский Хитров рынок («В каждом Париже есть свой Авлабар», — прозвучит со сцены). А ещё Авлабар — место компактного проживания православных грузин и армян, вот прокутившиеся вдрызг благородные князья — грузинских кровей, а торгашеский, практичный и полнокровный мир в «Ханум» принадлежит армянам, и сваха армянка. Ольга Оганезова и сама имеет армянские корни, а вот этот кавказский бархат в голосе и в глазах — неотъемлемая часть её сценического имиджа, она просто не могла не сыграть Хнум, такая роль предназначена ей судьбой!
Армянкой является и её незадачливая конкурентка Кабато (этапная работа темпераментной и обаятельной Алеси Перекальчук). Союз между представителями этих миров возможен и ведёт к общему благу, в это хочется верить. Мечтательность одних героев подкрепляется практичностью и витальностью других — а разве не так испокон веков делалось в Одессе?
Нельзя не упомянуть о фантастической по красоте сценической конструкции,
напоминающей антикварную грузинскую резьбу по дереву (художник-постановщик —
заслуженный художник Украины Станислав Зайцев). Можно спорить по поводу того, в
Петербург или в Париж больше хотелось полететь героям (у богача Микича и
дирижабль припасён на такой случай, да старый князь останется в Авлабаре,
путешествия — для молодых!). А художник по свету, лауреат премии «Золотая
маска» Майя Шавдатуашвили совершила, опять-таки, необыкновенное чудо, сделав
зримой проходящую красной нитью в товстоноговском спектакле строку Григола
Орбелиани: «Только я глаза закрою — предо мною ты встаёшь, только я глаза
открою — над ресницами плывёшь…». На прозрачном, позволяющем видеть декорации,
тюлевом занавесе, словно над ресницами, плыла удивительной красоты
проекция, в которой типажи старого Тифлиса проявляли себя уже без малейшего
намёка на осовременивание — всё это и о нас тоже, мало изменившихся за каких-то
сотню-полтораста лет. Набегает на глаза непрошеная слеза, но наваждение
рассеивается, и Тимоте уже воркует по-грузински, как в старой пьесе Цагарели,
со своей зазнобой Кабато: «Шени чиримэ», дескать, возьму твои слёзы, твои
горести, твои несчастья себе… Словом, спешите в театр, оставляйте там свои
слёзы и получите блаженную улыбку.
Фото: Петр Катин